Шамиль Идиатуллин. «Последнее время»

Все уже, кажется, высказались о «Последнем времени»? Можно теперь и я свою бестолковую лепту занесу? Сначала было ощущение, будто я ныряю в Мёртвое море: книга выталкивала, не пускала, пыталась отпугнуть непонятными словами и образами. «Не на того напала!» — воскликнул я и тут же угодил в западню. Спустя два десятка …

Моргенштерн у Дудя

Посмотрел часок Моргенштерна от Дудя. Какая мощь! Какое понимание текущего культурного момента и своей собственной силы и правоты! Я ведь почему всего часок посмотрел? Потому что заставил себя выключить. Потому что почувствовал, что растворяются все бывшие ориентиры, просто плавятся в этой лаве, не оставляя пузырьков на поверхности. Да и не …

Зовите меня Измаил. Внешний вид

Книжка получилась неожиданно для меня большой. Физически большой. Ну, то есть, никогда же не понятно, сколько места на бумаге займут буквы из головы. Да даже и с монитора. Оказывается, вон сколько: пол-блока сигарет бы поместилось. С гаком.

Значит, за пять лет, выкурив двести пятьдесят блоков сигарет, я накропал на пол-блока. Так себе КПД, с одной стороны.

А с другой: если там есть хоть одна миллионная Блока, то и славненько.

Зовите меня Измаил

Книжку можно найти здесь, например:

Один дядечка. Ноябрь

Ноябрь: туманно, промозгло, ковидно. Обычный день: семьдесят миллионов женщин кровоточат, один дядечка читает у окна. Подслеповатое солнце подглядывает, тычется носом в дядечкино плечо, елозит пальцем по страницам. Дядечка включает в комнате свет, чтобы солнцу стало виднее. Он читает Декарта и уже на двадцатой странице получает доказательство бессмертия души. Доказательство столь …

А. Ливергант. «Вирджиния Вулф: моменты бытия»

Говоря словами замечательного Александра Мелихова, «Вирджиния Вулф: моменты бытия» — очень симпатичная книга. Её не назовёшь филологическим откровением, в ней нет мощного авторского дыхания, как у биографов Быкова или Прилепина, нет новой оптики для рассмотрения всем давно надоевшего мифа, как у Басинского. Эта книга — довольно стандартный биографический очерк, на …

Автопортрет с устрицей в кармане

Всякому известно, как устроен классический английский детектив, правда ведь? Давайте повторим вместе? Можно вслух. Итак, в богатом поместье собираются пупырнадцать или ковырнадцать человек, один из которых немедленно погибает. Тут откуда ни возьмись, как с горы на лыжах — частный детектив, ретивый инспектор или сумасбродная старушка. Ну, или частная старушка и …

Д. Бавильский. «Красная точка»

Мимо этой книги я пройти не мог. Потому что в «авторской аннотации» Бавильский Дмитрий пишет: И для того чтобы понять, что с нами происходит сегодня, следует вновь оказаться в советском «тогда»… Мало того, что я с ним совершенно «ага» и сам постоянно думаю в эту сторону. Мы с Дмитрием плюс-минус …

М. Горький. «Дело Артамоновых»

Читать Горького после Гончарова — это как после пары ложечек консоме из фарфоровой чашечки почерпнуть деревянной ложкой из походного котла огненно-жирной похлёбки с бараниной. Гончаров — ЗОЖ, Горький — нажорист. Между тем последние тридцать с гаком лет Горький был у меня напрочь отбит. Романом «Мать» в выпускном классе. Точно не …

И. Гончаров. «Обрыв»

Прочёл гончаровский «Обрыв». Что это было за мучение! Месяца два мурыжил. И дело не в том, конечно, что речь о тысячестраничном томе. Дело в том, что это — не Гончаров любимых «Обломова» и «Обыкновенной истории». Это нечто совершенно другое и в голову совершенно не лезет: как автор мог три свои …

Back to Top